Карандаш бездумно скользил по пергаменту вырисовывая какие-то завитки и линии. Наверное нужно было делать какие-то записи и пометки, но Кассиус Яксли не видел в этом необходимости. Сценарий совещаний, в последнее время, совершенно не менялся, все повторялось с завидной регулярностью - пламенная речь Бэгнолд, несколько несчастных, пытающихся достучаться до разума министра, и итог - ни-че-го. На этих совещаниях ровным счетом ничего не решалось.
"Пустая трата времени", - пронесется в голове, прежде чем грифель надломится, оставляя в пергаменту уродливую, черную точку и темно-серую крошку. Даже карандаш не выдержал.
Подняв глаза от пергамента, Кассиус посмотрел на всех собравшихся, невольных участников глупого фарса гонора Миллисент. Их лица были пусты, как и глаза. Люди устали, и только некий волшебник из Мунго старался вставить свои пять сиклей, наплевав на правила приличия, перебив Бэгнолд.
- Больницы переполнены! Уже более ста смертей в одном только Лондоне! - конечно, волшебный вирус о котором все стараются не говорить. Тема, которую стараются избегать в газетах, ограничиваясь лишь сухим и кратким комментарием "над вакциной идет работа. Причин для паники нет". А причины были, "более ста смертей" слишком преуменьшенная цифра, их гораздо больше, гораздо. И вместо того, чтобы вводить карантин, ограничить распространение вируса, Бегнолд занимается предстоящим саммитом, где сотни тысяч магов окажутся в одном месте, в одно время. Глупее поступка не придумаешь.
- Всегда приходится чем-то жертвовать, сейчас наша главная задача - избежать войны с Болгарией и унять Пожирателей Смерти, а с вирусом мы разберемся позже, - откликнулась женщина, поднимаясь со своего "трона" во главе длинного стола, и обходя присутствующих уперев руки в бока. От ее фразы на его появилось нечто вроде ухмылки, которая не скрылась от сидящего напротив Октавиуса, судя по выражению лица брата, он полностью разделял веселье Кассиуса.
- Я предлагаю ввести карантин, тем самым мы убьем двух зайцев - авроры смогут контролировать улицы, и распространение болезни значительно уменьшится, - он давно обдумывал введение карантина, логично рассудив, что это лучшее решение возникших проблем. Бегнолд же вздрогнула, словно от удара втянула плечи, и поджав губы посмотрела на Яксли, - у нас нет такого количества авроров, мистер Яксли, только сегодня я подписала приказ о командировании двух десятков в Париж, делегации нужна будет охрана, - безусловно безопасность полусотни министерских воротничков важнее, чем порядок на улицах столицы, от этой мысли Кассиус Яксли просто прикрыл ладонью глаза, с трудом сдерживаясь от того, чтобы....
Воображение прекрасное чувство самоконтроля, оно помогает нам справится с сиюминутными приступами эмоций. В мгновенье кабинет опустел, остались только он, и эта вздорная, властная женщина лишенная последних остатков разума. Он слышит, как бьется ее сердце, он видит страх в этих карих глазах, наслаждается тем, как она послушно опускается на свое несуразное, нелепое кресло, как складывает руки на лакированной поверхности стола и замирает, ожидая момента, как тонкие струйки крови потекут по лицу, по голове, и ни одна мышца не дрогнет, только губы превратятся в две бледные черточки.
Человеческий мозг прекрасен во всем - в своей анатомии, в своих функциях, прекрасен до того, что Кассиус с восхищением замирает, наблюдая за тем, как под его пальцами пульсирует мозг Бэгнолд, тот самый, в существование которого волшебник сильно сомневался. Скальпель сделает надрез, небольшой, затем еще и еще, и вот розоватая, жирная масса окажется в его пальцах, а Бэгнолд захохочет, разразится истерикой, ее громкий, отвратительно-пугающий смех заполнит собой каждый угол этой огромной, несуразной, как и ей хозяйка, комнате, заполнит и оборвется. Черепная коробка окажется пустой, а шапка волос вернется на свое место, прикрывая огромный, уродливый шрам, проходящий по лбу и теряющийся в волосах. Министр Магии замолчит навсегда, а то, что было ею, отправится на полку трофеев, украшая кабинет Кассиуса. Министерская Кунсткамера, не иначе. Но увы, все это было лишь фантазией без права осуществления. К сожалению. И сейчас, смотря на вышагивающую по кабинету Бегнолд, Яксли действительно испытывал сожаление, что вся эта великолепная картина из его воображения не воплотиться в реальность, по крайней мере сейчас. Еще не время.
- Октавиус, сколько свободных людей в вашем подчинении?
Яксли улыбнулся, интересно, братец ввел Бегнолд в курс предстоящего нападения на Азкабан? Информаторы есть везде, в том числе и в рядах Пожирателей смерти, которые с завидной регулярностью, словно почтовые совы, доносят до Яксли необходимую информацию. После успешного побега нескольких Пожирателей Смерти в начале сентября, безопасность и надежность Азкабана оказалась под угрозой, не было больше доверия как к аврорам, так и к дементорам, почему-то не оставалось сомнений в том, что эти твари примкнут к оппозиции, пойдут против режима. Эти твари также боялись авроров, как те их. Такая своеобразная, обоюдная боязнь. Так что падение Азкабана оставалось лишь вопросом времени. Задумываясь о внешнеполитических проблемах, желая угодить всем, Миллисент Бегнолд совершенно не думала о происходящем в стране, вцепившись в саммит как в спасательный круг.
