разгневанной фурией, когда с трудом сдерживаешься от того, чтобы не отправить в его голову стоящую нелепую вазу с каким-то давно засохшим цветком.
- Оуэн, что ты дал Блэку? Месяц назад, предположительно первого марта? Какую гадость ты скормил ему, что он поехал крышей и резко решил стать самоубийцей? - совершенно не тушуясь того, что Эйдан ее начальник, что он в конце-концов старше и он большой и сильный мужчина, она нависла над ним рыжим грозовым облаком. - Первого марта, вспоминай! Что за дрянь он мог сожрать в этом кабинете? 
- Да любую, у твоего мужа слишком ползучие руки и неуемный аппетит, что он жрет все, что плохо лежит, - ученый даже ухом не повел, видимо такие забеги в его кабинет были делом привычным. - Хотя... - он задумался, - я дал ему таблетку, что подавляет аппетит, вообще оно подовляет любое сильное чувство - голод, жажду, усталость, но в случае него - думаю, Блэк стал меньше жрать, - невозмутимо, разведя руками продолжил Оуэн. А вот и решение вопроса.

- К твоему сведению, эта дряная таблетка подавило в нем любовь к собственному сыну! - лежащий пергамент полетел в окно, - немедленно дай мне противоядие, - хотелось убивать, но Аль сдерживалась из последних сил, провожая взглядом порящие на воздухе бумаги. - А... нету... - Эйдан виновато развел руками, - лекарство экспериментальное, и мы его толком не доделали, и противоядия нет, и еще не скоро будет.
А вот это он зря, очень зря.
- Ты. Напоил. Моего. Мужа. Новым. Лекарством. Без. Противоядия? - зрачки сузились, а в следующий момент в Эйдана полетели ножницы, следом стакан с ручками, и сейчас они как Том и Джерри, бегают друг за другом вокруг стола. Он - увертываясь от летящих предметов, Алекто - стараясь попасть в самое болезненное место. - Где эти ебучие таблетки? Я их тебе сейчас в рот затолкаю, и мне плевать, что будет! - взвилась девушка, пиная ногой стул и таки попадая в Эйдана тяжелым томиком какой-то научной ерунды.
- Больно? - с плохо скрываемым удовольствием поинтересовалась она, - а щас еще больнее будет! - шкаф Эйдана быстро пустел, по кабинету летало все, что могло летать - книги, тетради, свитки, какие-то пробирки, колбы, какие-то странные предметы, а через минуту этого хаоса раздался громкий взрыв, отправив Алекто и Эйдана по разным углам комнаты. Больше драться не хотелось, только дикая обида на вселенскую несправедливость в купе со слезами, читались на ее лице.
- Он меня бросил, - Аль завыла в голос, громко вхлипывая. - Сказал не люблю, и не нужна ты мне, и ушел. И противоядия неееет, - уже в голос ревела она, закрыв лицо руками и уткнувшись в собственные колени. Что делать дальше, она не представляла.